Пыщ. Нашла на харде свое старое недописанное творение. Перечитала. Полный пыщ. Вот этот отрывок мне особенно понравился:
Штраус пишет про Детройт-сити, слизав слог Ильи Масодова. Йо!
А тем временем над Детройтом начинается закат. Фиолетовые урбанистические облака, освященные светло-оранжевым умирающим солнцем, плавно расползаются по небосводу, подобно овцам, и не подозревающим о том, что они неизлечимо больны, и черные шпили далеких небоскребов разрывают их животы цвета гангрены и ночных фиалок, а на зданиях зажигаются огни, красные, золеные, золотые, как лампочки на рождественской елке, освещая город пластика, металла и гниющих, бесполезных и несчастных жизней. Но Адель не видит этого, она видит лишь бетонные коробки дешевых многоквартирных домов для бедных и убогих, подобно невиданным сюрреалистическим зверям они жмутся друг к другу в страхе, что и их постигнет судьба всего сущего, и они тоже станут грудой покалеченного бетона на истомленном жарой и грозами асфальте. Адель чувствует дождь, чувствует запах большого города, запах пота рабочих, запах забегаловок, в которых все те же моральные калеки поддерживают жизнь в своих тлеющих телах при помощи жирного и вредного корма для глупого двуногого скота. Адель еще не знает мира, но она знает, каким жестокими и беспощадными бывают люди.
Закат переходит в ночь. Звезды не появляются над городом, их давно заменил искусственный мертвенный свет электрических ламп. Адель останавливает свой путь рядом со старой игровой площадкой – дети, игравшие на ней ранее, уже давно выросли, а новому поколению больше нравится пить текилу, курить траву и заниматься незащищенным сексом. Так и стоит эта площадка, медленно и методично убиваемая временем и уличными хулиганами, раскрашивающими ее похабными надписями и соответствующими рисунками.
Адель устраивается между высокой бетонной стеной и горкой для скейтбордистов. Она подтягивает в свое гнездышко чуть влажные картонки, пакеты, и старый поеденный молью матрац, брошенный кем-то тут же.
Перекрикиваются темнокожие полнотелые матери, подзывая своих отощалых и немытых детей, лают худые голодные собаки, гудят тысячи машин, люди снуют туда-сюда, завершая свои дела, и отправляясь в теплые душные квартиры, что бы выпить дешевого виски и завалиться спать, и увидеть такие же душные, монохромные и тяжелые бессмысленные сновидения, в которых они, впрочем, живут полноценной и лучшей жизнью.
надо дописать. прикольная херь