Случился мой дебют на криппи-фесте чудесного сообщества
Они знают!!!68 "страшек" - не так уж и плохо для первого раза, что уж
Планирую участвовать и в дальнейшем - да, я вряд ли когда-нибудь выиграю, но все-таки это очень интересно и неплохая практика для писателькой стези. К тому же, идей - хоть жопой жуй
Придумала себе кликуху
Город Обмана, пусть будет альтер-эго новое. На всякий случай.
Сама история вот, собссна (мне она очень нравится все-таки)
О маленьких зомби
Ранним утром на город наполз густой, как патока, серо-зеленый туман. На едва просветлевшем небе мерцал и переливался розовый серп эфемерной луны – последние отголоски уходящей ночи. Девушка в грязном длинном плаще быстро шагала по брусчатке, в звенящей утренней тишине ее шаги отзывались мокрыми шлепками по практически невидимой в дымке дороге. Зеленоватый туман был везде – просачивался в каменные дворики, через открытые форточки вползал в опустевшие квартиры и стелился ленивыми клубами по полу, заполнял спокойных людей, отражаясь мутным маревом в их пустых глазах. А девушка в плаще, которая к концу пути явно захромала на одну ногу, воровато огляделась, продемонстрировав рваные раны на щеках. Не увидев не одной блудной души, она распахнула синеватыми руками дверь подъезда, впуская в него несколько зеленоватых туманных клоков, зашла в подъезд и исчезла в его холодном мраке.
Марта наблюдала за этим, стоя у окна. В их комнате не было тумана, зато был советский телевизор, покрытый вековым слоем пыли, и ковер, украшенный прожженными дырами и коричневыми разводами. Лена сидела, поджав под себя ноги с тощими, как у кузнечика, коленями, курила и задумчиво слушала тиканье часов.
- Две недели уже здесь, а привыкнуть не могу… - Марта раздраженно задернула белую тюлевую шторку и отошла от окна в полутьму комнаты, где у дальней стены блестели глаза Лены.
- К чему? – голос, как шелест горящей бумаги и падающего пепла.
- Ко всему… этому.
Она кричала, что все они сумасшедшие, чтобы ее поскорее забрали домой. Верила, что спит, что бредит, что наелась наркотиков. Но потом… успокоилась. Это должно было когда-нибудь произойти.
Когда утренний туман рассеялся, улицы покрылись серой дымкой, подобно инею или налету заволокшей всех и все. Солнца над серым городом не было.
Марта и Лена рискнули сделать вылазку в магазин. Он встретил их неработающим электричеством, пыльными полками и витринами, запахом испорченных продуктов. Они взяли с собой хлеб, черствый как сухарь, пару банок консервов и ножи. У Лены вообще было много ножей – маленький перочинный она прятала в зажиме на запястье, за поясом у нее была пара мачете в чехлах, скрытые грязным и подранным голубым платьем, а в специальном креплении в голенище сапога у нее был большой кухонный тесак. Сегодня из магазина она забрала небольшой швейцарский ножик и кухонный, с зазубринами для хлеба.
- Хватит плакать уже.
С этого ракурса Марте видны лишь тощие ноги Лены в белых колготках, глупо торчащие из широких сапог.
- Не могу. Мне страшно. – Марта зажмуривает глаза и сворачивается калачиком на грязном ковре, ломает об него ногти и царапает щеку жестким ворсом.
Лена опускается перед ней на колени – такая же, как и в самый первый день, с грязными белыми волосами, заправленными за оттопыренные уши, с серыми туманными глазами в обрамление лиловых синяков и черных разводов недосыпания.
- Мне раньше тоже было страшно, – говорит Лена, ее эльфийское лицо с круглыми безумными глазами становится все ближе к Марте. – А потом я успокоилась.
Лена сидела на кухонном стуле, подтянув коленки к груди. Кухня пропахла прокисшим молоком и покрылась осиротевшей без пауков пыльной паутиной. Лена курила и пропускала через пальцы светлые прядки, белые волоски падали на пол. Окно на кухне было настежь распахнуто, пепельный снег мягко опускался на подоконник и пол, покрывая все серым пушистым покрывалом, рассыпающимся от малейшего прикосновения.
- В поезде, когда я ехала сюда, мне снился сон – странный город с желтым небом и брошенными домами, город тумана без единой бродячей кошки или голубя, - Марта сидела на полу рядом со стулом Лены и щурилась на желтовато-бледный свет, заливающий кухню. – Тогда я не предала этому значения.
- А в твоем городе шел пепельный снег? – пространным шелестом спросила Лена, каждое слово вылетало облачком дыма.
- Не помню.
Какое-то время они молчали, глядя на невесомые пепельные снежинки.
- И зачем я только приехала сюда? Почему не осталась дома, не поругалась ради этого с бабушкой?.. – спросила Марта, не у Лены, не у самой себя, а просто у воздуха. Все равно никто не знал ответа.
За окном поезда проносится однообразное серое небо с набухшими тучами, животами царапающими жухлые желтые поля. Единственное разнообразие в эту унылую картину вносят редкие деревца и еще более редкие сельские домики, выглядящие заброшенными. Хотя, в такую погоду все выглядело пустым, холодным и заброшенным.
Марте скучно и грустно – радоваться особо нечему, когда ты подросток, которого выдергивают посреди лета ехать с бабушкой к бабушкиной же сестре в некий поселок на краю мира, где из твоих ровесников только троюродная сестра, которую ты и не видела никогда в жизни.
Марта прошла мимо запертой в комнаты, в которой сидела бабушка. Лене с Мартой было лень ее вытаскивать, поэтому они просто закрыли ее.
- Внученька, открой меня… - шелестящий голос из-под закрытой облезлой двери, сладкий запах гнили – так же пахнет ночной серо-зеленый туман.
- Да успокойся уже! – Марта ударила рукой по двери в раздражении и пошла дальше по темному коридору. В конце коридора грязное окно, в нем видно расплывшееся пятно алой луны. Рядом с ним – единственное зеркало, которое Лена оставила целым. Марта синеватыми пальцами стерла с него пыль и грязь, заглянула в него и обнаружила, что ее правый глаз начал подгнивать. Так же, как и рваная рана у нее на горле, оставленная зазубренным ножом.
Лена присаживается на корточки, битое стекло хрустит под толстыми подошвами ее сапог.
- Никто не знает, что тогда случилось. Все просто резко изменилось и все. Мы застряли тут. Кто-то считает, что скоро за нами отправят помощь…
Марта выглядывает в окно беседки – в зеленом тумане тут и там возникают тени, что-то скребет жалобно по стенке.
- И что же теперь делать?
- Как что? – Лена умиротворенно улыбается. – Ждать.